Алтай. Июль 2000 г.
Предварительный план похода.
Сначала о составе. Идти собираемся втроем. Примерное представление о распределении ответственности в походе дает следующая таблица:
| Участник похода |
Сфера ответственности |
| Генка |
Обеспечение опоздания на поезда и автобусы |
| Фима |
Мелкие бивачные неприятности: утопление костровых крючков в каше, обрушение палатки и т.д. |
| Я |
Выбор маршрута через достаточное количество болот и непропусков |
Вообще говоря, непререкаемым кумиром для меня в части организации и описания походов является Владимир Клавдиевич Арсеньев. В соответствии с его стилем описания походов, вначале должно присутствовать описание снаряжения. Итак, кроме носильных вещей и еды на 14 (в аварийном варианте на 22) дня участники похода с собой имеют:
- четырехместную палатку с тентом
- топор
- лучковую пилу
- два кана (котла) на 4 и 7 литров
- 60 м. 6 мм. капронового шнура
- карманный фонарь
- антикомарин (Autan+ зеленые спирали Baygon)
- аптечка техническая и аптечка человеческая
Кроме того, каждый участник с собой имеет:
- надувную двухместную байдарку типа «Щука-2» для перевозки себя и вещей
- спасательный жилет
- карабин
- москитную сетку и перчатки
- ложку, миску, кружку.
- поясной портрет Президента России в бронзовом окладе (шутка).
Ориентировочный вес каждого рюкзака составляет 37 кг. (по факту 45 кг)
Первое серьезное препятствие похода – скорый поезд номер 096 Москва-Барнаул-Бийск. Даже не сам поезд, а его маршрут, пролегающий через зоны влияния нескольких крупнейших пивоваренных заводов страны. Дело в том, что, по неосторожно сложившейся традиции, мы взяли на себя бремя дегустации местных сортов пива с конечной целью издания (впоследствии) монографии «Все пиво России» (по аналогии с изданием А. Кротова «Все электрички России»).
После выгрузки в Бийске мы надеемся поймать алчного местного автолюбителя и, потрясая девятьюстами рублями, склонить его к перевозу нас на 290 км. через с. Турочак и с. Артыбаш на геологическую базу Обого (километров 30 западнее Телецкого озера). Здесь мы собираемся переночевать, схоронясь от падкого на наживу лесника в складках рельефа. Затем нам предстоит двухдневный переход с полным грузом. Целью перехода является безымянное озеро за истоком р. Аспарт. На озере мы надеемся устроить дневку, в течение которой нам предстоит спрятать лодки и часть еды на обратный путь по воде. Задача, как сказал бы один знакомый профессор, требует многовариантного анализа, ибо: Огромное количество местных грызунов испытывает мистическое влечение к гречке, сахарному песку и «Геркулесу». С другой стороны, некоторые из 39 тыс. горноалтайцев не прочь разнообразить свою жизнь эпизодическим уворовыванием вещей зазевавшихся туристов. При этом грызуны в поисках гречки могут прогрызть лодки, а горноалтайцы унести с собой, кроме лодок, еще и гречку. Но! Все это не учитывает вероятность (достаточно высокую) появления алтайского медведя, которого, по наносимому ущербу, можно сравнить с двухметровым грызуном, обладающим повадками этнического горноалтайца. Если все же нам удастся закопать груз на достаточную, по нашему мнению, глубину в течение дневки, то на следующий день мы выступаем.
Теперь мы должны за 3 дня пройти через несколько перевалов к высокогорному озеру Уймень. По имеющемуся у нас описанию, долина у подножия озера представляет собой колышущееся море цветущих синих водосборов. По имеющемуся у нас опыту использования описаний следует ожидать какого-нибудь особенно мрачного рельефа, лишенного растительности еще во время последнего оледенения. На озере (на высоте 2300 м.) мы планируем устроить дневку и искупаться (насчет последнего не уверен). Затем мы возвращаемся к закопанным лодкам, как раз вовремя, чтобы разогнать мышей, дожравших гречку и подступающих к лодкам. После откапывания лодок и оплакивания гречки мы выступаем (с лодками) в тяжелый 40-километровый переход по горному рельефу к р. Башкаус. Знающие люди говорят, что р. Башкаус и р. Чулышман, в которую она впадает, не имеют (по алтайским меркам) серьезных препятствий ниже места нашего предполагаемого спуска на воду. Может, они и не врут, мы, по крайней мере, очень на это рассчитываем. Промчав по этим рекам 40 км, игривая речная волна выплюнет нас в Телецкое озеро. Если нам не удастся подбить кого-нибудь из аборигенов перевести нас на 75 км к северной оконечности озера, цинично обещая денег и спирта, нам предстоит преодолеть эти 75 км. на веслах. Единственное, что греет душу, так это то, что спирт, предназначавшийся для искушения местного населения, можно будет выпить самим. Это достаточно авантюрный участок маршрута, ибо озеро имеет вид узкой (в среднем 6 км) щели, в которой часты шторма. При всем этом температура в озере не поднимается выше 10 градусов. Берег, вдоль которого нам идти – скальный, удобные для высадки места встречаются не чаще чем через 3-5 км. В случае возникновения нештатной ситуации приходится рассчитывать только на себя и на непотопляемость надувных байдарок. После форсирования озера мы попадаем в р. Бия, единственную реку, вытекающую из Телецкого озера. По Бие нам предстоит пройти около 70 км до с. Турочак, преодолев по пути 9 порогов. В Турочаке мы опять попытаемся подловить какого-нибудь автолюбителя на страсть к деньгам и спирту и доехать до г. Бийск. Из г. Бийск мы должны отбыть 31 июля поездом Бийск-Барнаул, а в Барнауле пересесть на скорый поезд Барнаул-Москва. 3 августа в начале шестого утра мы должны огласить задорным криком Площадь Трех Вокзалов, и, расталкивая сонных бомжей, разбрестись по домам отсыпаться и писать мемуары.
… А вышло не Так..
Арсений Тарковский
Алтай. Июль 2000 г.
Москва-Бийск-Артыбаш-пер. Обого- р. Казакталме-Балыкча-Артыбаш- Турочак-Бийск-Москва.
На поезде добрались до Бийска практически без эксцессов, потом 320 км на машине (на «Волге», с патологически жадным водителем). Высадились за пер. Обого (35 км. от п. Артыбаш). Поругались с водителем, навестили лагерь геологов, и, пройдя километра полтора, стали на ночевку (тем более, что уже темнело). Сразу скажу, что от геологов мы получили весьма ценную информацию о местности в округе 20 км и полностью фантастическую о более отдаленных районах, что заставило нас post factum усомниться в их профессиональной принадлежности.
11.07. Мы упаковали рюкзаки и двинулись вперед по хорошей дороге к истокам р. Пыжа. Довольно скоро возникли опасения, что вес рюкзаков не позволит нам двигаться с запланированной скоростью в горах, когда кончится дорога (кроме вещей и еды на 20 дней у нас в рюкзаках 3 надувных байдарки на троих, вместе с веслами и ремкомплектом, рюкзаки весят по 45 кг.). Страшная жара. На очередном привале подходим к реке, около которой я ловлю клеща (единственного за весь поход). Проходим избушку охотника (русский), от которого узнаем массу неутешительного про нравы горноалтайцев (воруют все подряд). Наконец встаем лагерем на берегу горной реки Пыжа. Фима постоянно агитирует нас с Генкой сплавиться на байдарках по Пыже. Мы молчим – копим силы для серьезного разговора о смысле жизни вообще и походов в частности (Пыжа – река 4 к.с., заканчивается непроходимым, по крайней мере для нас, каньоном). За ужином, под спирт, провозглашаем тост за пассивную безопасность (не уверен – не лезь), Фима соглашается. За единодушие выпиваем еще поллитра. Неожиданно появляется давешний охотник, и просит у нас мазуту, поскольку у него кончился, а мошка кусается. Мы с трудом улавливаем связь между мазутом и мошкой, но догадываемся поделиться с ним Autan’ом. Охотник уходит на ближнюю гору караулить медведя, а мы собираемся спать. Мы с Генкой пытаемся занести в палатку храпящего Фиму, но он неожиданно просыпается и некстати вспоминает, что в детстве занимался таэквондо. С облегчением бросаем его обратно – заберется сам.
12.07.Выходим поздно. Скрепя сердце (и зубами). Хорошо, что жара спала. Но пошли ливни с грозами. Доходим до ручья Аспарт, по которому нам подниматься на Первый Перевал. Становимся лагерем. Тропы нет, и по трезвому размышлению становится понятно, что с байдарками мы перевал не преодолеем. Меняем план похода:
1. Закапывание лодок на ручье Аспарт и пеший переход до поселка Балыкча, затем перебираемся на чем-нибудь через Телецкое озеро обратно до Артыбаша
2.Подброска на гипотетическом автомобиле за лодками и выход на воду (река Бия) в видимости Артыбаша.
3.По Бие идем, по крайней мере, до Турочака, а то и до Бийска.
Начинаем действовать в соответствии с вновь утвержденным планом. Ночуем и закапываем байдарки у ручья – бросаем их в яму из под вывороченного кедра и заваливаем корьем.
13.07. Выходим на штурм перевала – тропы нет (на карте – есть). Ориентируемся по ручью, лезем вверх по болотам. Часа через полтора находим тропу – сначала звериную (читается по следам), потом человеческую, потом просто нечеловеческую. Вскоре тропа теряется. Лезем дальше. Постоянно идет проливной дождь. Высота около 1000 м. Температура воздуха – около +10 градусов. Постоянно находимся внутри тучи. Наконец по уши забираемся в ветровал, и замечаем, что преодолели не более 100 м. за последние полчаса. Привал. Жутко холодно, промокли насквозь. Допиваем НЗ Ямайского Рома (по глотку) с курагой. Делать нечего – только вперед, здесь ночевать негде (только стоя). Минут сорок лезем с рюкзаками по лабиринту упавших кедров, в награду – найденная тропа (оказывается, она заходила на перевал из другой долины). Определяемся по карте, компасу и высотомеру и понимаем, что карта врет – далее нанесенные на карте тропы и дороги считаем apriori несуществующими. Тропа лезет вверх. Мы надеемся что на перевал, но не тут то было – тропа снова уходит в долину – мы бунтуем и пытаемся идти без тропы. Метров через 300 мы понимаем, что у тропы, по всей видимости, были резоны спуститься ниже. Страшно обидно терять набранную высоту, но приходится спускаться. Темнеет. Ставим лагерь и ночуем под самым перевалом – внутри грозы; сквозь наш лагерь мощный атмосферный фронт лезет через перевал. Дождь не перестает. Впервые наблюдаем молнии изнутри грозовой тучи – время от времени все вокруг освещается молочным светом под аккомпанемент оглушающего грохота. Генка совершает подвиг – доваривает суп на проливном дожде.
14.07. Ловим момент чтобы собрать палатку до 3 часов дня (в дождь нашу палатку собирать нельзя, она успевает промокнуть насквозь). Наконец выходим и штурмуем-таки этот перевал! Страшно довольны собой – Первый Перевал взят. Попадаем в Горную Страну – здесь все по-другому – и климат, и растительность. Форсируем высокогорное болото. Я скачу по кочкам, чтобы совсем не промокнуть. Фима с Генкой отстали и называют меня Реальной Жабой. Посмотрели бы на себя. Выходим в долину р. Большие Чили. Тропы нет. Идем по береговым скалам. Выбрали место для лагеря – на высокой береговой скале, под огромным одиночным кедром. Добываем воды, дров. Наступает ночь. Полнолуние в Горах при Ясном Небе. Ночью очень холодно и потрясающе красиво. Я пытаюсь фотографировать Луну с рук с выдержкой 2 сек, заранее зная, что ничего не получится.
15.07. Спускаемся на дно долины и выдвигаемся вверх по течению к перевалу на р. Казакталме. Несколько раз приходится форсировать реку, после чего входим в узкую горную долину. Не уверены, что в нужную. Идем вдоль ручья. Фима находит Золотой Корень и выкапывает его. Причем на выкапывание затрачивает на 30 сек. меньше взрослого кабана (При всем этом кабан роет исключительно рылом, а Фима помогал себе руками). Проходим озеро, образовавшееся при перекрытии долины камнепадом. Решаем встать пораньше и сбегать на разведку. Фима с Генкой уходят вперед в поисках места для лагеря, а я пытаюсь фотографировать пищух, для чего забираюсь на осыпь из очень крупных камней. Пищуху подкараулить удалось, но выяснилось, что они не любят звук затвора фотоаппарата, реагируя на него молниеносным исчезновением в камнях. Становимся лагерем в живописном месте, не обещающем нам на завтра ничего хорошего – в начале 4-километрового ущелья, представляющего из себя каменную реку с притоками, образованными осыпями различного калибра.
16.07. Дождь – мы опять встали в узком месте, через которое облака лезут в горы. Выходим на штурм перевала. Дождь усиливается, идем в туче. Подходим к самому серьезному участку. Пытаемся идти склоном ущелья, но скоро упираемся в практически вертикальный участок, приходится сползать на дно и карабкаться через каменные глыбы. По мокрым камням ноги скользят, так идти из соображений безопасности нельзя, но спускаться обратно нельзя тем более (спуск, как правило, опасней подъема), а в самом ущелье кроме камней ничего нет – даже воды, не говоря уже о дровах. Снаружи серьезно похолодало – через ущелье прет холодный фронт. Интересное ощущение – тучи лезут через перевал вместе с нами, на той же высоте, только чуть быстрее. Они бесконечным караваном по очереди обгоняют нас, не забыв облить холоднющим дождем. Мы втягиваемся в тяжелую работу по подъему себя и рюкзаков, и поэтому, когда мы наконец выбираемся на седловину перевала, то воспринимаем случившееся как приятную неожиданность. Привал делать нельзя – дождь разошелся до непрекращающегося ливня. Идем по каким-то странным следам – не то люди, не то кони, не то вообще автомобиль (мы тогда еще не вполне разуверились в карте и не знали, что автомобиль там мог оказаться только по прямому указанию и при непосредственном участии Господа Бога). Выходим на высокогорное пастбище. Посреди пастбища стоит летник – деревянное рубленое сооружение, представляющее в плане пятиугольник. Крыша коническая, крыта кедровым корьем. Судя по дыму – топится по-черному. Наша тропа проходит рядом, из летника высовываются два этнических горноалтайца – предлагают зайти посохнуть и просят закурить. С благодарностью отказываемся от первого и отказываем во втором. Курева у нас нет (Фимина пачка кончилась накануне), а также у нас нет желания превращать поход в этнографическую экспедицию с раздачей спирта и сувениров. Форсируем реку Казакталме у которой видим двух очень ярких местных кукушек, гоняющихся друг за другом под дождем. Проходим еще один несложный перевал и встаем лагерем на границе лесной зоны.
За ужином замечаем, что по тропе, вдоль противоположного склона долины, удаляются два человека, не похожих на местных одеждой, видимо туристы. Нас они должны были увидеть минут десять назад, и поскольку они к нам не подошли, считаем что у них все в порядке. Наступают сумерки, и кроме обычных ночных звуков начинают раздаваться звуки весьма необычные – переходящее из басов в сопрано улюлюканье с последующим, другого слова не подберу, взрывом. Звуки доносятся откуда-то сверху, с деревьев, из чего мы заключаем, что издает их птица. Наконец мы забираемся в палатку и начинаем засыпать. Не тут-то было! Уже полюбившееся улюлюканье со взрывом раздается непосредственно из под полога с Фиминой стороны. Фима, к несчастью, уже успел уснуть, поэтому, пробудившись, реагирует резко – требует, чтобы ему объяснили кто конкретно издает эти звуки, и вызывается возглавить экспедицию по его поимке. Выслушав о себе много обидного, источник звуков неожиданно отбывает, не дождавшись облавы, а мы засыпаем.
17.07. Проходим самую высокую точку маршрута – перевал Кызылташ, 2300 м. («Кызылташ» - на карте, местные говорят «Кызылджар»). По пути расходимся с отрядом КРС. КРС - это Крупный Рогатый Скот, весь Горно-Алтайск завешен объявлениями вроде «Принимаем шкуры КРС», «Рога КРС на комиссию» и т.п. Отряд – потому что не поворачивается язык назвать это формирование стадом. КРС бродят по горам небольшими группами, совершенно самостоятельно, преодолевая броды и перевалы. После наблюдения за ними у нас возникло подозрение, что по вечерам они сами друг друга доят, чтобы не утруждать пастухов.
На перевале Кызылташ нет обычных туристических гуриев – полуметровых надгробий над банкой из под сгущенки, в которой достаточно физически подготовленный для разбрасывания полутонны камней, и любознательный турист может обнаружить драгоценную жемчужину вроде: «Здесь очень классно. 20 авг. 1997 г. Зина, Толя, Петя, Семен. Москва» или «Н-ский турклуб. Радиальный маршрут п. Артыбаш – оз. Коккель- п.Артыбаш. Группа в составе: Козлов В.В. – руководитель; Козлова В.А. – врач; Козлов А.В. – горная разведка; … ». На перевале только навигационные гурии – перевал часто закрыт, поэтому гурии указывают тропу.
С перевала тропа уходит вниз серпантином, но очень крутым. Судя по найденной разбитой подкове и следам от чего-то тяжелого, оступившегося, даже местным лошадкам здесь тяжело. Среди туристов бытует поверье, что местные жители завязывают на деревьях тряпочки после прохождения перевалов, чтобы умилостивить Богов. Мы обнаружили на седловине под перевалом дерево, количество тряпочек на котором явно не вязалось с официальной численностью населения Турочакского района. Получалось, что весь район, включая стариков и младенцев, регулярно совершает хадж через этот ничем, в общем-то, не примечательный перевал. Разгадка наступила быстро - под деревом обнаружилась залежь пустой винно-водочной тары (даже одна пивная бутылка). Надписи на этикетках заставляли предположить, что перед штурмом перевала местное население ездило за горячительным аж в Новосибирск и Томск. Мы всячески отгоняли от себя мысли, что тряпочки и жуткий срач вокруг устроили туристы, но тут обнаружилась ржавая табличка «77» с припиской «Здесь были… » и стало понятно – мы на бывшем Всесоюзном туристическом маршруте N 77, о котором читали еще в Москве. Развал СССР вряд ли заметно повлиял на скорость появления новых бутылок и тряпочек, о чем можно было судить по датам на этикетках бутылок. Так был развеян миф о тряпочках. Хотя нельзя сказать, что местное население не имеет к тряпочкам никакого отношения. Мы встретили охотника, который чистил ружье, наматывая на шомпол те самые тряпочки, снятые им, возможно, с того самого дерева.
После дерева с тряпочками началось самое серьезное – тропа вошла в долину, заросшую мелким березовым тальником, растущим прямо из болота. Идти по тропе практически невозможно – тонешь по колено в жидкой грязи. Идти без тропы - невозможно абсолютно – приходится наугад прыгать с рюкзаком по кочкам, заросшим тальником. Ситуация усугублялась следующим обстоятельством: по этой тропе ездит на лошадях местное население и перегоняют КРС из долины на горные пастбища. КРС – это больше чем коровы, им тоже неприятно шлепать по грязи, поэтому они идут параллельными тропами (иногда до двадцати в ряд). В результате образуется испещренная замысловатыми проходами и совершенно непролазная грязь. Не говоря уже о том, что слепни и прочие кровососущие сидят вдоль тропы как в ресторане, дожидаясь смены блюд. Так или иначе, мы добрались до очередного брода через ручей, посмотрели в ужасе на тропу за ручьем, и решили ночевать, в полном согласии с поговоркой – утро вечера мудренее.
18.07. Утром с дикими криками приехали на лошадях два горноалтайца (обоим лет по 50). Узнав, что мы из Москвы, интересовались, как у нас там дерутся Лужков и Доренко. Ничего нового на этот счет мы им поведать не смогли, но от них узнали, что: а) перед нами идут два новосибирца (это их мы видели со спины); б) до поселка Балыкча (нашей цели) меньше дня пешего хода. Наконец мы спровадили гостей и, ободренные, тронулись в путь. Прошли еще один перевал с тряпочками и бутылками. На перевале устроили привал. Фима произнес пламенную речь, богатую неформальной (и ненормативной) лексикой, смысл которой сводился к следующему – надо идти дальше, а то опять приедут какие-нибудь горноалтайцы. Во время этой речи Генка делал нам какие-то знаки, показывая в сторону тропы. Фима договорил, и мы увидели горноалтайца в полном национальном костюме (ему не хватало только сокола на руке), который вырос на холеном коне буквально из-под земли и преодолел перевал в 3 метрах от нас. Судя по тому, что он не поздоровался, по крайней мере конец Фиминого выступления он услышал. Получилось неудобно, но эта оказия добавила нам сил спуститься с перевала. Конечно, ни до какой Балыкчи мы в этот день не дошли, и встали на ночевку на берегу реки Ачелман, падающей с гор в направлении Балыкчи. На место предполагаемой стоянки заходила с гор огромная грозовая туча. Мы напряглись и поставили лагерь в ошеломляющем темпе. За что удостоились чести наблюдать, как страшная черная грозовая туча бесследно рассосалась в воздухе непосредственно над нашими головами. Метрах в 200 от стоянки я обнаружил свежие следы крупного медведя и опечалился, поскольку подумал, что Балыкча уже близко и медведь «помоечный»- т.е. не боится людей. Правда, на следующий день выяснилось, что Балыкча далеко даже по медвежьим меркам.
19.07. Проснулись от шума и криков. В щель под пологом палатки были видны 12 лошадиных, 8 человеческих и 4 собачьих ноги. Мы удостоились визита местных подростков (нам так показалось). Курева и спирта они от нас не получили, после чего быстро потеряли интерес и ускакали. Мы встали, позавтракали и уже собирались выходить, но увы! Ветром из долины в наш лагерь занесло еще 3 конных горноалтайцев. Эти были охотники. Двое – нормальные ребята, а третий (он служил в армии Под Москвой – 3 часа на электричке) был самым крутым, поэтому, чтобы не упасть в глазах товарищей, постоянно доставлял беспокойство: сначала выпросил у Генки запасную пару рабочих перчаток, потом стал требовать чая (правда, к чаю были достаны из лошадиной клади булочки домашней выпечки). Затем были устроены показательные стрельбы из свежекупленного карабина. Сначала карабин протирали с помощью перевальных тряпочек (см. выше). Если бы нам не сказали, что карабин стоит 4 тыс. рублей, мы бы думали, что он был брошен в горах за негодностью в Гражданскую Войну, а дня три назад случайно был обнаружен на дне ручья.
Стрельбы, тем не менее, Слава Богу, закончились без травматизма. Наконец вышли. Высотомер уже второй день не работает – сдохли батарейки. Тропа начинает резко терять высоту, идут дожди. По тропе мимо нас проезжает в Балыкчу на похороны все население горных пастбищ (вот тоже повезло). Едут в национальных костюмах, с оружием. Дети вместе с родителями, иногда по трое на одной лошади, включая грудных. Лошади пугаются нас с рюкзаками, фыркают и косят глазом. Понукаемые наездниками, напряженно обходят нас по самому краю тропы. Еще на спуске с Кызылташа я повредил колено, и наконец оно разболелось как следует – иду практически на одной ноге. Решаем, что Фима с Генкой пойдут вперед в Балыкчу – в магазин и узнать про сообщение с Артыбашем, а я буду двигаться к месту предполагаемой ночевки.
Встречаемся у входа в Балыкчу – магазин закрыт, про сообщение не очень ясно. Наступает вечер. Решаем идти на мыс Кырсай – последний участок Земли перед Телецким озером. Мы получили агентурную информацию, что на мысе живет некто Бараев, у которого можно купить/ выменять на спирт рыбы. Кроме того, Бараев перевозит желающих на моторке на другой мыс, откуда ходят корабли в Артыбаш. Находим Бараева. Рыбы нет, моторку до утра забрали местные менты. Договариваемся, что нас перевезут завтра в 9 утра. Ночуем на берегу Чулышмана. За ужином пьем за Ветер, Донесший Нас Досюда.
20.07. В шесть утра просыпаемся от порывов шквала, который хочет унести нас еще дальше – в Телецкое озеро. Собираемся, завтракаем, спешно выходим к Бараевскому дому, чтобы не опоздать. Бараева нет. Есть его жена, но это не то же самое. Ждем. Через час ожидания появляется яхта и пристает к берегу в 300 м. от нас. Плюем на Бараева, и Генка договаривается с капитаном яхты, что он забросит нас, после того, как покатает детей из местного пионерлагеря. Плывем на яхте. Выясняется, что капитан – директор турбазы «Алтын Туу» - Виталий Петрович. Договариваемся с ним, что он отправит нас завтра со своим катером (доставка на турбазу на яхте и с турбазы в Артыбаш обходится нам в 600 р. на троих). Виталий Петрович выделяет нам для бивака дикий песчаный пляж вблизи турбазы, и сообщает, что в баре турбазы имеется пиво, предварительно взяв с нас обещание, что мы закопаем мусор.
Роется могила в человеческий рост под пустые бутылки. Купаемся, загораем, наслаждаемся прохладным пивом. Вид охлаждающегося в озере пива вызывает страшные проблемы с мотором в проплывающем мимо катере с горноалтайцами. Они высаживаются практически непосредственно в ящик с пивом. Подходят к костру и просят погреться - заклинило поршня у мотора (летальный случай). Мы не против, но пива не предлагаем – порядком надоела нам манера общения местного населения за последние 3 дня. Генка пытается сподвигнуть их на продажу нам рыбы. Рыбы нет (это становится похожим на ихтиологический казус – Телецкое озеро третье в Евразии после Байкала). Неожиданно поршня сморщиваются обратно, мотор запускается и гости резво уплывают вдаль. К ночи устраиваем Решающую Битву за Открытую Банку Тушенки. В процессе борьбы тушенка щедро сдабривается песком, есть ее становится практически невозможно.
21.07. Отплываем в Артыбаш вместе с новосибирцами – они тоже ждали парохода. Разговорились, новосибирцы – два мужика 45 и 50 лет. Всю жизнь бродят пешком по горам (преимущественно в Сибири). Идут из Чемала (это около 200 км по горам). Узнаем от них массу интересного, сверяем карты. Через четыре часа пути прибываем в Артыбаш к причалу турбазы. Находим администратора и снимаем оставшиеся 3 койки в 5-местном номере в корпусе «Трезубец». Находим «Трезубец». Становится понятным, почему здесь остались места. Перед нами 3-х этажный дощатый курятник с наружными лестницами. Рюкзаки поднимаем на веревках. Переодеваемся (насколько это возможно), и идем поужинать. После осмотра всех местных заведений нам удается добыть только пельменей (несмотря на вечер пятницы и полный аншлаг в разгар сезона). Ужинаем, идем в бар выпить пивка, потом в другой. Народ разный, встречаются даже чехи, хотя последние заметно отличаются от остальных отдыхающих. Бар «Кривой» развернут на борту сгнившего парохода. Пароход сгнил на самом деле, от некоторых его частей бьет током. На турбазе грязновато в санитарном отношении, зато висят ржавые железные щиты с текстами пионерских песен и ужасающего вида плакат – триллер: Громадный клещ, размером с супоросую свинью, распахнул свои гадостные мохнатые лапищи, чтобы обхватить читающего плакат туриста поперек туловища с целью заражения энцефалитом. Подпись на плакате: «Осторожно, в лесу клещи!». Да, такая штука в лесу пострашнее медведя. Лозунг на плакате – явный плагиат, в 10 км. от турбазы по дороге на перевал висит выполненный в схожей манере плакат «Осторожно лесовозы!». Чего больше бояться – непонятно, хотя нарисованному клещу вполне было бы по силам подрабатывать на трелевке леса.
22.07. Утром сдаем номер и выдвигаемся к местному перекрестку в надежде поймать кого-нибудь, согласного небесплатно отвезти нас за лодками (это 55 км через горы и обратно по хорошей дороге). Не останавливается никто. Вообще. Начинаем проводить разведку, в ходе которой выясняем, у кого в деревне есть грузовик или УАЗик.
Находим Владимира Нечаева (4-ый дом от поворота на Обого, по левой стороне в сторону Турочака). Он соглашается свозить нас на своем ЗИЛ-131. В кузове ЗИЛ’а подрастает зеленая травка. ЗИЛ жрет бензин как Конкорд. ЗИЛ постоянно перегревается. Но мы едем. Нас обгоняют парень с девушкой на «Волге» – тоже туристы, просят подбросить полдороги до Аспарта (машину они оставят у геологов). Преодолеваем перевал, подбираем ребят, едем дальше. Ребята относительно местные: девушка – лесной инженер из Чемала, парень – физик из Томска. Они собираются догнать свою компанию, которая вышла пройденным нами маршрутом по ручью Аспарт. Неожиданно открывается странная картина: поперек нашей дороги стоит УАЗик. Все двери распахнуты, как взрывом. На дверях висит и вокруг валяется какое-то тряпье. Нечаев осторожно объезжает УАЗик по траве. На переднем сиденье УАЗика лежит карабин с оптическим прицелом и пристегнутым магазином. Вокруг ни единого человека. Мы уже проехали мимо, когда из высокой травы ненадолго приподнялось нечто, отделенное от Homo Sapiens, по крайней мере двумя бутылками выпитой водки. Встреченный по пути старый знакомый охотник разъяснил произошедшее коротко: «Пьют…». Доезжаем до Аспарта, находим лодки нетронутыми, едем обратно. Генка сидит с шофером в кабине, мы с Фимой в кузове, вместе с рюкзаками.
Чтобы ЗИЛ не перегревался, надо ехать под гору быстро. Фима называет эту часть путешествия «Сплав на ЗИЛ-131 с перевала Обого». Я с ним полностью согласен. Зато на ухабах взлетаешь над бортами и значительно расширяешь свой кругозор. Въезжаем в Артыбаш, собираем лодки, становимся на Бию. Времени уже много, но в Артыбаше ночевать нельзя – надо отойти. Первое впечатление от Бии – очень много быстрой воды, никто из нас не имел до этого дела с такими реками. Проходим первую шиверу, с берега кричат, что дальше мель (Слава Богу, у нас осадка 5 см.). Несет очень быстро, непривычно сильный шум от воды. Встаем на ночевку. Варим компот из смородины (красной).
23.07. С утра пасмурно с прояснениями. Выходим, и почти сразу начинаются пороги и шиверы с валами. Приходится постоянно работать веслами, чтобы не перевернуться. Первым переворачивается в валах Генка. Он успевает расстегнуть юбку и организованно покинуть лодку. Мы гребем к нему, Фима цепляет Генку, а я пытаюсь лодку. Генка выбирается на берег с веслом, а я пытаюсь стянуть перевернутую лодку со стремнины – до следующего порога у меня не получается. За порогом подходит Фима – вдвоем тоже ничего сделать не успеваем, вваливаемся в следующий порог. Короче говоря, нам удалось ее столкнуть с основной струи только километра через полтора, и то ценой очень больших физических усилий. Когда мы ее перевернули, то выяснилось, что пустой рюкзак, плохо закрепленный на корме, на течении надулся, и играл роль водяного паруса. Проверяем рюкзаки на оставшихся лодках. Берегом подходит Генка, выпиваем аварийный спирт с шоколадом, плывем дальше. Валы, шиверы. Очередной сильный шум впереди – порог со скальным прижимом и поворотом русла на 90 градусов. На берегу какие-то дети увидели нас и побежали к берегу. Мне это сразу не понравилось. Мужики проходят, я иду последним. Меня ставит волной на левый борт, я умудряюсь каким-то непонятным образом встать обратно на ровный киль, поворачиваю, и попадаю под раздачу – два косых вала один за другим заставляют меня совершить бочку. Течение весьма сильное, а я зацепился рантом берцев за край юбки. Пока выпутываюсь из юбки, инстинктивно сжимаюсь в ожидании удара головой о какой-нибудь валун. Тем не менее, все закончилось удачно – Фима поймал утерянное мной весло, я зацепился за Генкину лодку одной рукой, а другой за свою байдарку и мы отошли в улово. Считаю потери – спички в непромокаемой упаковке и, О, ужас, стильная красная бандана (ее смыло с головы в момент переворота). Идем дальше. Больше переворотов нет. Встаем на ночевку за п. Старый Кебезень. Оборудуем лодки спасательными концами с поплавками на конце – чтобы можно было сдернуть с течения. Дальше пойдем с открытыми юбками.
24.07. Последний порожистый участок. Особенно сильно – у поселка ВерхнеБийск. Постепенно редеют скалы по берегам, появляются ромашки и дикий лук. Вечером встаем не доходя Турочака. Генка собирает грибов, кои жарим. Устраиваем себе праздник по поводу успешного прохождения порогов.
25.07. Утром мимо нас проплывают два надувных плота. Подходим к Турочаку. Турочак – районный центр республики Горный Алтай. С воды открывается город, напоминающий фотографии уничтоженного фашистской авиацией английского промышленного центра Ковентри. Развалины уже не дымят (много лет). Некоторые начинают затягиваться травой. Роемся в памяти, чтобы вспомнить, когда здесь последний раз шли бои с применением авиации. По всему выходит – не было боев. Похожую картину показывали по телевизору с Дальнего Востока – там взорвался склад с якорными минами. Минам здесь тоже вроде взяться неоткуда. Осторожно высаживемся на берег. Берег плотно загажен битым стеклом и металлической утварью (шестерни, таганки, баки от мотоциклов и т.п.). Выдвигаемся по направлению наибольшей концентрации развалин, выставив Фиму в охранение лодок. Постепенно составляется картина. Турочак долгое время был форпостом цивилизации на ее продвижении в горы. Теперь цивилизация отхлынула, оставив мусор. То, что мы видели – старая полупромышленная часть города, она уже никого не интересует, райцентр уменьшился в размерах и откатился от реки.
В Турочаке покупаем еды, плохие парафиновые свечи и китайский будильник за 24 р. вместе с батарейкой. В моих часах неожиданно иссякла батарейка, Фимины командирские несколько раз были замечены остановившимися, а Генкин электронный будильник мы где-то потеряли. У свежекупленного будильника в первый же вечер покоробился картонный циферблат, но он мужественно продолжал идти весь оставшийся поход. На главной улице райцентра лежат КРС’ы – человек семь. Редкие машины ожесточенно гудят, но КРС’ы практически не реагируют. Посреди голой площади – плотно сбитое деревянное здание – райотдел МВД. Милиции на улицах больше чем жителей. При нас поймали каких-то трех негодяев, каждый с комплекцией Александра Карелина и взглядом наследственного алкоголика в 18-ом поколении. Спрашиваем местного мужика, ходит ли отсюда автобус, и можно ли где-нибудь купить карту Алтайского края (нам плыть до Бийска без карты). Мужик таинственным голосом сообщает, что автобус обязательно придет завтра в семь утра, иначе его известили бы; карту купить нельзя, но он может дать нам консультации, даже бесплатно. Не иначе, как мы нарвались на представителя таинственных спецслужб. Искренне отказываемся от консультаций. Выходим из Турочака и проходим «медленный водоворот Кружало» (так в описании). Сильная вещь. Меня подсасывает к водовороту течением и я, отчаянно выгребая, размышляю, может ли утянуть в водоворот человека вместе с байдаркой и спас. жилетом. Ночуем на острове посреди Бии. Жарим яичницу с тушенкой, пьем пиво (спасибо Турочаку).
26.07. Утром нас обгоняют два резиновых плота. Собираемся, выходим и догоняем их через час. На плотах – две семейные пары и две собачки (фокстерьер и карликовый пудель). Идут до села Дмитриевка – там у них стоит машина. Выясняем кое-что про Бию до Бийска. Проходим скалу с барельефом Ленина – жутковатая вещь, напоминает почему-то культуру индейцев майя. Попадаем в страшную грозу с градом, доходим до села Дмитриевка. Генка по пути произносит длинный монолог с предложением продать рыбы встречному рыбаку. Рыбак делает вид, что он глухонемой. Вообще рыбаков много, все ловят хариуса на перекатах. В Дмитриевке наконец покупаем потрошеного хариуса вчерашнего вылова. Тут же подплывает рыбак, предлагая свежего (где они были предыдущие два дня ?). Перекусываем на берегу Останкинским пивом и странного вкуса местной колбасой. Кратковременные дожди. Встаем на ночевку на краю скошенного луга. Жарим хариуса и варим уху. Жареный хариус очень хорош, а уха так себе – пошел ливень, и она перестала на время кипеть, пришлось потом доваривать.
27.07. Бия разбилась на массу проток с островами. Весь день плывем протоками. Встали на острове, на галечном пляже.
28.07. Практически сразу после выхода сцепляем лодки карабинами – получается плот. Погода исправилась – плывем и загораем. Купаться вываливаемся прямо с плота. Останавливаемся в лесхозе, спрашиваем, сколько плыть до Бийска – мнения местного населения, как всегда, разделяются. На ночевку встаем на разливе, напротив, на другом берегу какая-то деревня.
29.07. Приобрели пива, вывесили его в сумке за борт. Жара, загораем, купаемся, цедим пиво – вот он, Рай. Останавливаемся на узком пляже под высоченной песчаной осыпью. Фима с Генкой форсируют осыпь в погоне за дровами. Мимо проплывает несколько сцепившихся резиновых лодок с какими-то старшими школьниками. Генке кажется, что они недостаточно почтительно спросили, сколько времени. Он предлагает им подналечь на весла, что они и выполняют, из нонконформизма включив магнитофон с какими-то сдавленными криками (возможно, это был Алтайский Панк-Рок). Вслед за этим Генка забирает каны и отплывает на стремнину за чистой водой. Школьники не знают, что он поплыл за водой, поэтому на всякий случай подналегают на весла сильнее и выключают магнитофон.
30.07. Утром просыпаемся, и видим, что по нашему узкому пляжу на удалении около 1 км, по направлению к нам движется формирование КРС. Начинаем собираться. Сначала медленно, потом, по мере приближения стада, быстрее. Через 5 минут после нашего отхода наш бивак перестал существовать – все было вытоптано КРСами. Пастуха со стадом нет – видимо хватил лишнего и где-то спит. Отплыв от берега, мы обнаруживаем, что стадо через 30 минут выйдет на территорию какой-то элитной турбазы – ему просто некуда деться. Не без некоторого злорадства обсуждаем, кто где будет спасаться и уцелеют ли теннисные корты. Плывем дальше. Подходим к Бийску, начинаем спрашивать у рыбаков про места возможных стоянок и расположение вокзала. Проходим лесоуловительные сооружения и Первый Мост, под которым пережидаем очередную грозу. Спорим по поводу полученной от рыбаков информации, становимся на ночь в черте города, на поросшем лесом острове. Полночи слушаем шансон, напротив, на другом берегу - чисто кафе.
31.07. Последний водный переход. Проходим второй мост и начинаем социологический опрос. Тема опроса: «Где, по вашему мнению, находится железнодорожный вокзал г. Бийска». Обрабатываем результаты: 68% опрошенных говорят, что надо плыть 2 км. ниже по течению; 18% что вернуться на 5 км выше; 14% вообще не имеют своего мнения по поводу расположения вокзала. Следуем за большинством. Выбираемся на песчаный пляж, подсушиваем на солнце лодки и вещи и выдвигаемся к вокзалу. На вокзале сдаем рюкзаки в камеру хранения и пытаемся осмотреть город. У дома N193 по главной улице (улице Ленина) нам это надоедает, и мы возвращаемся на вокзал.
Обратный железнодорожный путь проходит без эксцессов, если не считать отмечавшегося дня десантника. День был отмечен в нашем поезде 4 срывами стоп-крана и двумя драками (Слава Богу, без нашего участия).
Таким образом, мы прошли за поход около 100 км пешком и 240 км на байдарках, не считая кораблей, автомобилей и поездов и вернулись обратно невредимыми.
Кратко
Некоторые сведения по горячим следам.
Вся информация касается района к западу от Телецкого озера и р. Бия до г. Бийск. Сезон – 2-ая половина июля. Год – 2000 от Р.Х.
Кратко говоря:
· Горы и Воды. Если ехать от Барнаула (со стороны Новосибирска), то до Бийска, и даже несколько далее, местность плоская как рисовое поле. За Бийском начинаются горы и горные воды: по Чуйскому тракту – уже в Горно-Алтайске, по р. Бия – за Турочаком. Есть водопады (обычно отмечены на карте).
· Погода. По-разному. Меняется очень быстро. Было и +30, а было и +2 ночью (на высоте 1600 м).
· Карты. Хороших, по-видимому, нет ни у кого. У геологов в Обого есть аэрофотоснимок окрестностей. Имеющиеся топографические карты врут особенно сильно в части переправ, и ненанесенных дорог. Атлас автомобильных дорог – наоборот. По крайней мере, по нашему участку в Атласе были нанесены 2 автомобильные дороги в местах, где не в состоянии пройти даже местные лошадки (а это что-нибудь да значит).
· Мосты. Через р. Бия существуют 4 автомобильных моста: в п. Артыбаш, в п. Верх. Бийск и 2 в г. Бийск.
· Бензин А-92 и А-80, другого нет. Стоит несколько дороже чем у нас (7 р.20 к. за А-92). Из необозначенных на карте – существует заправка в п. Артыбаш.
· Транспорт. Есть автобусы: Бийск - Горно-Алтайск (один раз в день), Бийск-Турочак (знаем только, что из Турочака уходит около 6 ч. утра), Горно-Алтайск – Артыбаш (1 раз в день). В Бийске много частников (5 руб/км).
· Клещи. Поймали одного, но укусить ему никого не удалось («Штандартенфюрер тоже был неплохим таксидермистом, но Кристобаль Хозевич успел раньше» (с) А., Б. Стругацкие, «Понедельник начинается в субботу»). Этнические алтайцы спокойны и говорят, что активность клещей ограничивается маем-июнем. Турбазы и поселки испещрены наглядной агитацией на тему клещей и опасности, от них исходящей. Клещи изображены размером с годовалую свинью и лапами как у медведя. На турбазе «Озеро Телецкое» в п. Артыбаш висит реклама некоего средства «Йодопирит» («спрашивайте в лучших магазинах и киосках»), которое, якобы, помогает от энцефалита. Местные туристы (серьезные, а не на турбазах) клещей опасаются, говорят, что за день в былые сезоны приходилось снимать с себя до 50 штук
· Змеи. Видели близко 2 ужиков (мелкие, сантиметров по 40). Они узнаваемы по больщим желтым пятнам по бокам головы и совершенно безвредны. Может водится и еще что-нибудь. Много ящериц.
· Рыба. Местное население ловит в реках хариуса, некоторые вылавливают. Стоит в поселках около 30 р/кг , потрошенный мелкий (сантиметров по 20). Весьма вкусен жареным и в ухе.
· Грибы. Формально бывают и помногу. Нам попалось один раз хорошо – белые и лисички.
· Ягоды. Смородина (красная) созрела, есть жимолость и черника.
· Дрова. Навалом.
· Места для стоянки. Все-таки я не рекомендовал бы вставать на ночевку вблизи населенных пунктов (особенно в выходные). В остальном все хорошо, в том числе и для автомобиля. В водном варианте – в г. Бийск можно ночевать за вторым мостом. Острова – вообще дикие, можно попробовать ночевать и на правом берегу (вокзал тоже на этом берегу).
· Магазины. Практически в каждом поселке. Ассортимент обычен: хлеб, пиво, водка, некоторые консервы и суп в пакетиках (обычно по 1 пакетику каждого наименования). Хит сезона – жареный арахис из китайской провинции СанДунг по 5 р. – есть везде, причем залежи. Интересен главным образом не вкусом (отсутствующим), а инструкцией по применению на языке, который изготовители считают русским. Поселки вообще и магазины в частности лучше посещать в первую половину дня.
· Дороги. Разного качества, есть серпантины. Существует Чуйский тракт. Есть дороги Горно-Алтайск – Артыбаш; Артыбаш – Турочак; Турочак-Бийск, местами асфальтированые. Достаточно интересно съездить из п. Артыбаш по дороге в Обого (ударение на последнем слоге). Через 30 км. пути перевал 1360 м с красивым видом, потом 30 км вдоль горной реки в зоне кедровой тайги. В конце дороги брод, а за ним, говорят, строящийся дом для туристов с баней. Дорога проходима для Жигулей (ВАЗ-2101), есть все мосты. Примечание: В 2003 г. дорога была разбита лесовозами и трелевщиками. За Обого можно было проехать километров 9.
· Крупные животные. Формально встречаются медведи, маралы, рысь. Мы не видели никого крупнее выдры в живую, но видели хорошие медвежьи следы (правда, совсем в горах)